Последние две-три недели в нашу редакцию звонят родственники ветеранов Великой Отечественной войны. После празднования 9 Мая (странное совпадение) участники войны не могут получить обещанные им по жилищной федеральной программе деньги.

Зачем обнадежили?

Причем сделки давно заключены, договора подписаны, в Регистрационной палате оформлены, а денег нет. И никто не знает, на каком этапе пути из Москвы (если они все-таки были направлены в Татарстан) средства застопорились и когда, наконец, окажутся на ветеранских счетах.

В постановлении №257 от 7 июня 2006 г. «О предоставлении жилья ветеранам ВОВ» четко описана процедура покупки ветераном квартиры. Если он получил уведомление на получение субсидии, то деньги уже должны лежать на его счету. Причем от бюрократических проволочек страдают не только участники войны, но и продавцы квартир.

Типичная ситуация: семья хочет улучшить жилищные условия и переехать из однокомнатной квартиры в двухкомнатную. Люди заключают сделку с ветераном, продают ему свою «однушку», оплачивают риэлторские услуги, госпошлину, получают документы из регпалаты и… на этом все останавливается. Денег, обещанных ветерану государством, нет. Что в таком случае пытаются сделать продавцы? Расторгнуть договор, но аванс, который внесла семья участника войны, был передан ими по цепочке за двухкомнатную квартиру. Те же, кто продает квартиру, не приобретая другую, пытаются расторгнуть договор с ветераном, так как доверия к сертификату, эквивалентному 943800 руб. (именно такую сумму государство выделяет ветерану по жилищной программе) больше нет. Покупатель-ветеран также успевает внести аванс за квартиру, оплатить услуги и пошлину, поэтому, как правило, уговаривает продавца подождать.

Если одна сторона не соглашается на расторжение договора купли-продажи, то процесс аннулирования сделки, конечно, возможен, но только через суд.

Родственники ветеранов «обрывают» телефоны местных и республиканских органов власти, многие звонят в Москву, кто-то пишет заявление в прокуратуру.

Многие риэлторы заявляют, что сегодня продавцы квартир не желают связываться с ветеранскими сертификатами. Программа дискредитировала себя, и благие намерения обесценились из-за бюрократии и непродуманных действий чиновников. Обзвонив более десятка инстанций – городских и республиканских, – журналист «Недели» так и не вышел на след ветеранских денег…

«Они не могут со мной так поступить…»

Михаил Павлович Молчанов – коренной челнинец. В 25-летнем возрасте ушел на финскую войну, потом почти сразу же – на Великую Отечественную. В 1943 году под Сталинградом был тяжело ранен, затем демобилизован. После войны получил инвалидность, но до пенсии работал на вредном производстве, еще умудрялся активно спортом заниматься – в волейбол играл, не раз Каму переплывал! Врачи были потрясены, когда увидели снимок его искалеченной ноги. Как мог человек с таким тяжелым ранением полноценно жить и не жаловаться на боль?
Сегодня Михаилу Павловичу 96 лет, он уже полгода не может ходить, но по-прежнему оптимистичен и бодр. Любит смотреть телевизор, рассказывает истории из своей жизни. К ветерану приходят школьники и узнают о войне из первых уст.

Четыре поколения Молчановых – семь человек – живут в трехкомнатной квартире. Михаил Павлович с нетерпением ждет переезда, говорит, что с шумными маленькими правнуками жить ему непросто, хочется покоя и тишины. В новую квартиру с ветераном планируют переехать сын со своей супругой, так как пожилому человеку нужен уход.

Галина Витальевна – невестка Михаила Павловича – пересказывает незадавшуюся историю с ветеранским сертификатом в хронологическом порядке:
– Мы сдали документы в исполком по месту жительства 16 января 2010 года, собирали их около месяца. В перечне была, например, справка из ГИБДД, что дедушка не владеет автомобилем, и справка, что у него нет судоходного транспорта. А вдруг у ветерана яхта на причале, в которой он может жить…

5 мая мы открыли лицевой счет, в рекордно короткие сроки за один день нашли квартиру, быстро оформили сделку. Продавцам дали задаток 137 тысяч руб., у нас на руках есть расписка.
Первое время нам звонили из исполкома и мэрии каждый день, торопили, спрашивали, готовы документы или нет. Как только мы отдали в эти инстанции копию договора, зарегистрированного в регпалате, звонить нам перестали. Теперь мы всей семьей по очереди сидим на телефоне. А наш дедушка сидит на чемоданах и ждет переезда. Как-то на днях он сказал: неужели государство может со мной так поступить, я ведь Родину защищал!

Земля слухами полнится

Показательно в этой истории то, что чиновники очень торопили ветеранов совершить сделку купли-продажи. Для отчетности им нужен был зарегистрированный в регпалате договор. Как только они его получали – пыл угасал. Позже разъяренным продавцам квартир во многих инстанциях советовали расторгать договора и больше не связываться со сделками, в которых участвуют ветераны. Вот что нам рассказал один из челнинских риэлторов, у которого в данный момент зависли три подобных сделки:

– Паника началась перед 9 Мая. Родственники ветеранов бегали по агентствам недвижимости толпами, им на все про все дали три дня. Начальство до праздника должно было отчитаться, что квартиры куплены. Клиенты просили адреса, занимали деньги, чтобы добавить на квартиру. Без преувеличения только к нам в течение дня приходили по 20-25 человек. Квартиры резко подорожали на 150-200 тысяч рублей. А что творилось в регпалате? Практически все сделки, кроме ветеранских, были отложены. Эти же рассматривались в срочном порядке – за три дня.
Как позже выяснилось, участники войны, не успевшие до середины мая, до сих пор не могут получить деньги. Уведомление на приобретение жилья действительно до конца года и даже если субсидии через какое-то время перечислят, люди сполна настрадались из-за непродуманных государственных инициатив. Одна моя клиентка – участница войны – серьезно заболела от переживаний. А есть случаи, когда ветераны просто не доживают до момента получения квартиры.

Кстати, кому-то из участников жилищной программы все-таки перечисляют деньги, но очень избирательно. Например, одна моя коллега – риэлтор вынуждена была звонить в Министерство труда, занятости и социального развития РТ. Дело в том, что в продаваемой квартире был прописан ребенок, и в опеке лежало гарантийное письмо, что в течение месяца несовершеннолетний будет жить на новом месте, а денег у ветерана не было. После звонка в Казань средства на его лицевой счет перечислили!

Еще говорят о том, что в Москву был отправлен один список ветеранов, нуждающихся в жилье, а на деле их оказалось больше. Вот эту разницу Москва сейчас проясняет, рассматривает индивидуально каждую кандидатуру. (Кстати, на сайте Министерства регионального развития РФ число нуждающихся в жилье ветеранов по Татарстану составляет 8267 человек, а согласно данным Министерства труда, занятости и соцразвития РТ на 11 мая 2010 года в реестре получивших субсидии и вступивших на учет после 1 марта 2005 года состоит 8384 ветерана – прим. ред.)

Информация к размышлению

Журналист «Недели» позвонила на «горячую линию» по защите прав ветеранов при Общественной палате РФ и рассказала о конкретных случаях, которыми поделились родственники ветеранов, проживающих в Набережных Челнах, Мензелинском и Рыбнослободском районах. Звонок по России бесплатный: 8-800-555-25-00.

Юрист при Общественной палате РТ сказал нам по телефону, что к ним также поступает немало звонков. К сожалению, никто не может точно сказать, когда будут деньги. Называют июль, август, сентябрь…

Напоследок несколько выдержек из официальных документов, как говорится, без комментариев.

Из заседания Кабмина РТ от 12 мая 2010 года «Об обеспечении жильем ветеранов ВОВ, вступивших на учет после 1.03.2005 года»: «Несмотря на то, что сложность работы по ветеранам у всех районов одинаковая, пять муниципальных образований уже завершили работу по заключению договоров – это Бавлинский, Нурлатский, Лаишевский, Пестречинский и Набережные Челны».

Из выступления президента РТ Рустама Минниханова в нашем городе накануне 9 Мая:
– Наша задача – не просто заключить договор, а сопроводить ветерана до заселения. Должностные лица отвечают за то, чтобы ветераны получили жилье, чтобы их никто не обманул. Это самая сложная задача, которую мы должны выполнить.